«Когда она входила в комнату, комната начинала вибрировать.
У неё была своя длина волны: резкая, мощная, разрушительная, направленная для создания помех для других сигналов, особенно для тех, что посылались в надежде на реальный контакт с ней».
— merci, — вежливой благодарностью, оставляя пару купюр на прилавке. с интересом рассматривает купленный браслет, которая пожилая продавец сразу же надела ей на запястье.
французский квартал поначалу казался, как любому туристу, завораживающим местом, хранящим дух старой Франции с местными уличными художниками и музыкантами, но постепенно вливаясь в события, наткнулась на сотню острых подводных камней. ещё ни разу в жизни Церера не встречала столько вампиров, живущих, словно короли. в месте, где росла она, все они прятались в своих наглухо закрытых обществах. бабуля говорила «Лондон — город кровососов», и она соглашалась; сырость, отсутсвие солнца, туман — чем не декорации рассказов Эдгара По? но, черт возьми, Новый Орлеан — вот оно настоящее логово.
вампиры, ведьмы, оборотни. сначала голова шла кругом, но Цири никогда не была одной из тех сомневающихся, пытающих доказать, будто можно жить обычной «нормальной» жизнью. если в твоих жилах течёт магия, то слово «нормально» — не для тебя и никогда не будет.
ковен матери тепло принял девушку; но разница менталитетов, отношения к магии создали препятствия, через которые пробираться было сложно. она адаптировалась. не испытывая острой неприязни к вампирам, не лезла в споры, решая не озвучивать свою точку зрения. ну, подумаешь, вампиры! зачем лезть в чужую войну?
нельзя вечно быть Швейцарией, когда-то придётся выбирать. но лучше подумать об этом когда-нибудь... никогда, например.
когда Церера Блэк заходила в помещение (особенно бар), это всегда приковывало внимание. со слабостью к глубоким декольте и эффектными формами, она входила, возомнив себя английской принцессой, сразу же отметая чужие (голодные) взгляды. замерев в дверном проёме, изумленно вскидывает бровь. не может быть, мать вашу. ей хочется громко так рассмеяться, но сдерживается. аккуратно проскальзывает к барной стойки, садясь через несколько сидений от мужчины. хоть и прошло много лет после их последней встречи, он ни капли не изменился.
из всех людей в этом мире мне «посчастливилось» встретить Рэнсома ‘козла’ Кауэлла, приставка между его именем появилась, кстати, с подачи влюблённой в него по уши кузине.
— bourbon, please, — характерным британским акцентом протягивает симпатичному бармену (от него веет странной энергетикой, словно... оборотень?). вскользь изучая — щурит глаза, цепляя глазами имя на бейдже (Коннор), — краем ухо слышит разворачивающий диалог рядом. меня купюры на стакан бурбона, крутит его в руке и, поддавшись любопытству, разворачивается к Рэнсому ловкой прокруткой высокого барного стула. вовремя, потому что двое парней уже собрались тащить его на улицу силой.
нет, Цири, не ввязывайся. кто кто, а Рэнсому полезно иногда получить по морде. или он изменился?
с мыслью «я точно пожалею об этом потом», нарочито громко выдыхает, привлекая к себе внимание: — почему-то совершенно не удивлена, — покачивая накинутой поверх правой, левой ногой в такт тихому джазу, делает глоток. — парни, поверьте, я знаю этого идиота давно. и я бы даже заплатила вам по сто фунтов за ваши прекрасные намерения, если бы он не был... дурачком, — наигранным сожалением. — позор всей семьи, — прикладывая ладонь, украшенную кольцами, к сердцу. — родился умственно отсталым. милосерднее было бы утопить его или бросить куда-нибудь, но гуманность такая гуманность, — пригубив напиток, взглядом жирно-подведённых глаз ловит Рэна, откровенно издеваясь (в глазах же черти пляшут).
ощутив вампирские сомнения, поднимается с места и идёт ближе, аккуратно (плавно) садясь между ними и Кауэллом и, не обращая внимания на последнего, вновь обращается к вампирам: — он даже колдовать не умеет. ещё сожжет бар, а мне здесь всегда делают скидку. у него же на лице написано про врожденный идиотизм, — улыбнувшись, на всякий случай сжимает ладонь (незаметно), если им взбредёт в голову атаковать. несмотря на уверенность в собственных силах, дурой Церера не была никогда. сворачивать шеи вампирам посреди бара — миссия для суицида.
— ну вообще-то, по нему видно, что дурачок, — вдруг соглашается один из них, рассмеявшись и забросив взгляд ей в декольте, отчего девушка не на шутку раздражается. — приятно общаться с умными ведьмами, — с чувством собственного дешёвого превосходство. аж блевать хочется. зато они уходят, не забыв окинуть Рэнсома издевательским взглядом на прощание.
с губ медленно сползает наигранная улыбка; магией притягивает стакан со своего прошлого места и, осушив залпом остатки, поворачивается к Кауэллу, чуть наклоняется ближе: — можешь сказать «спасибо», Рэнсом, — не разрывая зрительного контакта, — теперь ты мой должник.
Отредактировано Ceres Black (2020-08-22 22:39:14)
- Подпись автора
tnx Ortoroxy